В последние месяцы в России усиливается давление на ЛГБТК-сообщество, о чем не раз говорили правозащитники. В мае, после принятия закона о запрете так называемой "гей-пропаганды", иностранным агентом признали помогающую ЛГБТК-людям на Кавказе кризисную группу "СК SOS". В 2023 году число обращений в эту организацию заметно выросло: если за прошлый год помощь правозащитников понадобилась 130 людям, то с начала этого года – уже 90.
В Международный день борьбы с гомофобией, трансфобией и бифобией редакция Кавказ.Реалии поговорила с тремя ЛГБТК-людьми из кавказских республик – двое из них уехали из России из-за преследований. Они рассказали, почему не видят возможности бороться за свои права в стране и как ориентация становится причиной для убийств. Имена героев изменены по соображениям безопасности.
Ахмед, Чечня. Уехал из России в 2019 году
В детстве мысли о том, что мне нравится мужской пол, не казались мне ненормальными. Понимание, что я "не такой", появилось только в 13 лет.
Папа всегда критиковал все, что казалось ему нетрадиционным. Помню, по телевизору показывали группу "Иванушки", и отец назвал одного из певцов очень манерным. А я себя с этим парнем сравнивал, мне он манерным не казался. Потом на моем телефоне родители нашли фото парня с красивым торсом. Папа стал расспрашивать, мама заступилась – сказала, что я просто хочу такой же торс. Тогда я впервые понял, что мои мысли нужно скрывать.
Мама записала меня в исламскую школу, я начал учить Коран и понял, что то, что мне нравится, – это плохо, против моей религии. Я внушал себе, что должен быть с женщиной, завести семью. Я соблюдал пост, ходил на молитвы и просил Бога сделать так, чтобы мне не нравились мужчины. Семь лет я боролся, не мог себя принять. Ни с кем не делился этим.
Читайте также "Можешь умереть, я не мать тебе более". Истории бежавших из Чечни геевВ селе у меня друзей не было, они появились только во время учебы в университете. К 22-м годам я уже захотел отношений. Я виделся с парнем в другой республике, а своему другу говорил, что езжу к девушке. Спустя некоторое время я другу признался, он сначала не поверил, но нормально воспринял, мы продолжили общаться. Уже после моего отъезда друг стал религиозным – больше на мои сообщения он не отвечает.
Мама всегда догадывалась, что я гей. Но прямо мы с ней поговорили об этом лишь недавно. Она мне позвонила и первый раз прямо задала вопрос, смогу ли я быть с женщиной. Когда я собрался с духом и ответил ей честно, она сказала, мол, вылечит меня, поможет. Я пытался объяснить, что это не болезнь, но бесполезно. Долго не мог прийти в себя, ходил к психологу после этого разговора И пришел к мысли, что надо сказать маме все прямо.
Я записал ей сообщение о том, чтобы она воспринимала меня таким, какой я есть. Что не смогу быть другим, хоть и пытался, и не знаю, как нам дальше общаться, если она меня не примет. Она ответила через день – мама извинилась передо мной, сказала, что любит, говорила много теплых слов. У меня сердце сжалось от счастья, и я заплакал. Она поняла меня. Больше мы никогда не говорили о женитьбе. Я не могу себе представить чего-то лучше для чеченцев – когда мать не говорит, что тебя надо лечить или женить, а просто нормально общается с тобой.
О том, что началась охота на геев в Чечне, я узнал в 2017 году от своей начальницы. Она сказала, что в нашем здании полиция задержала и увезла в багажнике парня с такой же "странной прической", как у меня. Я и до этого всегда был осторожен, меня дразнили иногда "эмочкой", но я не ожидал, что могут убить. Окончательное решение об отъезде пришло, когда я увидел интервью Максима Лапунова (уроженец Омской области, рассказавший о пытках, которым подвергся в Чечне из-за своей ориентации. – Прим.).
Пока я оставался в республике, все время ждал, что меня остановят и найдут что-то в телефоне. Одно дело, когда тебя могут просто побить, – тут уже ты боишься задержания, пыток и смерти. В 2019 году я уехал из России.
Уезжать очень страшно. Я долго осознавал, что в Чечне у меня нет и не будет жизни. Но я решился, попробовал, и у меня получилось. Я бы советовал всем не бояться и выйти уже из этой комнаты, в которой нам не рады. Жить в Чечне (и в России, если ты из Чечни) нормально не получится никогда. Сейчас проблем стало еще больше – на первом месте война, а преступлений против ЛГБТ не замечает никто.
Надо выйти и пойти своим путем – эта дорога пугает, но я всем советую находить связи, искать возможности за рубежом и уезжать.
Артем, Пятигорск
Я родился в поселке под Пятигорском, по национальности я армянин. У нас очень большая диаспора – в городе есть районы, где все говорят по-армянски. Родственники не знают о моей ориентации, у нас очень традиционная семья. Но родители напрягаются, что я ни с кем не встречаюсь, – меня уже три раза пытались насильно засватать, пока получается отмазаться.
Рассказать родителям об ориентации я не решаюсь, боюсь преследований со стороны родственников. В семье есть богатые и влиятельные люди – не думаю, что меня бы убили, но уехать куда-нибудь не позволили бы. В Дагестане, например, если узнают, что ты ЛГБТ, могут на тебя заявить в полицию, как будто ты украл что-то – чтобы тебя задержали и не выпустили из страны. И наши тоже этому научились.
Читайте также Гомофобия для отвлечения от войны: охота на геев на Северном КавказеИнтересно, что Пятигорск считается очень свободным городом, – я знаю много людей из нашего ЛГБТ-комьюнити, которые переехали сюда из Чечни или Ингушетии. Конечно, они все равно живут очень тихо и боятся, что их найдут. Чечня в трех часах езды, я сам часто наблюдал, как за чеченцами охотятся и шпионят свои же.
Для меня угрозы не такие серьезные – не смерть, не психическая лечебница. Но социальное давление очень сильно увеличится, если о моей ориентации узнают. Семья не даст мне дороги в городе, да и вообще нигде в армянской диаспоре. Могут быть проблемы с поиском работы в Пятигорске – поэтому я уезжал учиться в другой город, чтобы быть более независимым от диаспоры. Никого из родственников я не добавляю в соцсети, для телеграма у меня другая симка.
Отец постоянно скидывает мне профили разных девушек, говорит, найдет мне хорошую невесту – красивую, девственницу
Если моя ориентация перестанет быть секретом, в принципе, я знаю, что будет. Меня [побьет] (нецензурно. – Прим.) отец, родители запретили бы выходить на улицу, отобрали бы телефон и книги. Они уже так делали – за то, что я "слишком умничаю" и хочу получать образование, мама смыла мои книги в унитаз: "1984" Оруэлла, "Темную башню" Стивена Кинга, "Гарри Поттера". Я их за свои деньги покупал.
Еще меня могут заставить жениться, так у нас делают часто. Отец постоянно скидывает мне профили в инстаграме разных девушек, говорит, что найдет мне хорошую невесту – красивую, девственницу. Мне сейчас 24 года, и пока есть время, в 30 лет давление по поводу женитьбы начнется уже более серьезное. Хотя они и сейчас постоянно звонят и говорят, что надо возвращаться домой.
Недавно я застукал младшего брата за тем, что он сидит в приложении для поиска гей-знакомств. Получается, что он тоже либо бисексуал, либо гей. Если родственники узнают, что два брата в одной семье геи, это будет очень больно для них. Я пытался поговорить с братом об этом, но он "отмазывается", потому что знает, что это неприемлемо в нашем окружении.
Сейчас в России нет возможности бороться за свои права ни у кого, и я советую ЛГБТ-людям быть максимально скрытными. Даже малейшее подозрение может уничтожить не только здоровье и репутацию, но иногда и жизнь. Мне неприятно это говорить, но я не вижу никаких возможностей бороться за свои права в России. Это общество не изменить, оно хочет рвать и грызть таких, как мы. Мы здесь точно не нужны – надо искать общество, где будет другой уровень нормы и принятия.
Ибрагим, Чечня. Уехал из России в 2019 году
Внутреннего противоречия и непринятия себя у меня никогда не было. Я не грубый, типичный кавказец, который вечно играет в футбол на районе или занимается боксом. Я не загонялся, что со мной что-то не так.
Когда мне было лет 13, мальчик со двора начал проявлять ко мне внимание – это стало взаимным. Секса не было, только ласки, поцелуи, но недолго продолжалось. После того, как у него появилась девушка, я стал уходить на второй план. Потом уже у меня был парень, который честно мне сказал: "Знаешь, почему я с тобой? Из-за того, что у меня нет жены. Пока я не женюсь, я буду с тобой это делать".
Секс с женщиной в республиках менее доступен, а тут есть парень, который может тебя удовлетворить. На Кавказе секс "чисто по-братски" очень распространен. Зачастую это бывает сосед или какой-то друг. Я даже не знаю, как эти люди потом заканчивают с этим. Всегда удивлялся, потому что я не смогу завершить, даже если захочу. Хотя женатый партнер у меня тоже был – сначала он прогоняет и грозит убийством, если не уйду, через полгода опять зовут встретиться. А потом он идет домой к жене. Все хорошо, а жена не в курсе. В то время я подвергался насилию, в 23 года осознал, насколько это было ужасно, но нормально рассказать об этом я не могу.
Самые опасные места для секса – это съемные квартиры и отели. В подъезде безопаснее, чем там. Съемные квартиры в Чечне с камерами, они связаны с правоохранительными органами. У друга же можно заночевать "чисто по-братски".
Я всегда удивлялся, что есть известные геи, с которыми ничего не происходит, а тут ты пошел на неудачное свидание – и все, тебя уже подставили. 97% всех гей-знакомств – это подстава. Либо они работают на правоохранительные органы, либо сами наживаются: часто геи могут шантажировать других геев.
Меня забирали [чеченские силовики], как забирали и других ребят. Знакомый меня сдал. Есть еще изъезженная тема: по цепочке ловить людей, когда твой контакт находят в телефоне уже задержанного, который, не почистил информацию. В РОВД от меня тоже требовали показать таких же, как я, грозили насилием.
В РОВД есть человек, который любит насиловать. И он не позиционирует себя как гей, он такой: "Я актив, доминант, самец"
Бывает, что задержанных избивают, плюют в рот, бьют трубой – это их самое любимое. Они даже сейчас не стесняются в своих историях в инстаграме публиковать эту трубу, подписывая "Всем знакомая труба". Такая шуточка для посвященных. Они любят эту пропиленовую трубу вставлять всухую в задний проход – иногда обматывают проволокой, бывает так, что проволока с током. Трое ребят, что со мной там были, испытали ее на себе и три дня не могли в туалет ходить из-за боли. Они все были синие от избиений, не могли сидеть из-за боли, только на корточках. Такие у кадыровцев забавы.
В каком-то из отделов РОВД есть человек, который любит насиловать. И он не позиционирует себя как гей, он такой: "Я актив, доминант, я – самец".
Там и женщины наши были. Их обвиняли в занятии магией или тайной продаже спиртного. Они просто говорили: "Ты отошедшая от веры женщина" и не подтверждали свои обвинения никакими фактами, никакими доказательствами, просто наобум могут тебя обвинить. Женщинам скручивали руки, били, разве что трубу не засовывали.
За задержанных просят деньги – два, три миллиона рублей, зависит от состояния твоей семьи. Можно еще поторговаться с ними и скинуть немного. Мне сумму выставили на второй день – у моей семьи просили один миллион. А потом по новостям тебе рассказывают, какая хорошая республика, какие у всех высокие зарплаты.
Читайте также "Угрожали, что задушат и похоронят как собаку". История побега девушки из ИнгушетииГода четыре назад я задумался о том, что пора уехать. Массовые задержания и убийства у нас были всегда, но все усугубилось в 2017 году. Даже если тебя примет твоя семья, другие родственники, которых ты никогда в жизни не видел, скажут, что "нужно очистить кровь" и "смыть позор". Эти родственники будут настаивать на убийстве, даже не спрашивая твоих родителей.
Я очень счастлив, что покинул республику, и ни о чем не жалею. Матери очень сложно было отпустить меня, но она хотя бы будет знать, что ее сын живой, не надо каждый раз думать, что я могу не вернуться. Хотя сейчас я нахожусь в относительной безопасности, я всегда буду озираться и остерегаться говорить, что я чеченец. При этой власти чеченцем я себя называть не хочу.
- Ранее в интервью сайту Кавказ.Реалии пресс-секретарь "СК SOS" Мирон Розанов рассказал о последних случаях преследования ЛГБТК-людей в регионе и о том, как изменилась работа правозащитников в условиях войны.
- Международная правозащитная организация Human Rights Watch (HRW) опубликовала "Всемирный доклад 2023" – годовой обзор ситуации с правами человека во всем мире. В разделе, посвященном России, особо отмечены грубые нарушения прав человека в Чечне. Так, правозащитники обращают внимание на "безжалостное подавление любых проявлений инакомыслия", включая задержания и недозволенное обращение с родственниками покинувших страну критиков Кадырова, принуждение их к извинениям.
- Члены форума Европейского парламента LGBTI Intergroup призвали власти Чечни освободить бежавшего из республики Идриса Арсамикова. В своем сообщении политики подчеркивают, что на родине ему грозит смертельная опасность из-за его ориентации. Особую обеспокоенность вызывает видеообращение с "признанием преступлений", которое, по мнению членов Европарламента, записано под давлением.