17 декабря прошла ежегодная пресс-конференция президента России Владимира Путина. Всего на мероприятие, которое из-за пандемии коронавируса в этом году провели в онлайн-формате, аккредитовались 774 журналиста. В их числе были и представители Северного Кавказа. Но журналистов, которые могли бы задать президенту неудобные вопросы, на пресс-конференцию не позвали. Например, сотрудница осетинского ГТРК "Аланаия" спросила про развитие туризма, а работница ГТРК "Вайнах" из Чечни – про то, почему Запад обижает главу республики Рамзана Кадырова.
Редакция Кавказ.Реалии узнала у коллег из регионов, о чем они хотели бы спросить Путина, будь у них такая возможность.
Магомед Магомедов, газета "Черновик", Дагестан
– Я бы спросил Путина о промежуточных результатах по делу об убийстве братьев Гасангусейновых. Для меня убийство молодых ребят – это последняя капля. Все эти годы с момента создания "Черновика" мы регулярно пишем, что отдельные сотрудники применяют пытки во время допросов. Писали и о внесудебных казнях. Лица в масках, в камуфляжной форме похищали людей в одной точке Дагестана, а потом их находили в другой, объявляли боевиками или кем-то еще. Ситуация с братьями Гасангусейновыми показывает, что беспредел дошел до такой степени, что убили двух неповинных ребят. Если в отношении других ребят не было каких-то подробностей, явно указывающих на нарушения, то здесь все доказательства налицо. Ребята не числились на учетах, у них не было оружия – ничего. Их нарядили в камуфляжную форму и вложили в руки оружие. Это установлено экспертизами, есть в материалах дела. Рядышком разбросали гильзы, чтобы обозначить, что они якобы боевики. Но, когда это дело получило общественный резонанс, выяснилось, что все не так. Общество потребовало ответа. Но ответа нет.
Жалауди Гериев, журналист из Чечни
– Вопросы этому деятелю (Владимиру Путину. – Прим.) должны задаваться в судебном порядке. Не в том треше, который принято считать отправлением правосудия в российской формации, а в настоящем, беспристрастном судебном процессе. На таком мероприятии мне было бы интересно поучаствовать и как пострадавшему от режима, и как журналисту. А эти конференции выглядят довольно жалкими зрелищами – явление царя народу.
Мадина Алиева (имя изменено. – Прим.), журналистка из Чечни
– Большая пресс-конференция президента Путина давно превратилась в фарс. Она напоминает какое-то шоу по избитому сценарию. Отсеивают все неприятные для уха президента вопросы. Знаю, что бесполезно ожидать от него исчерпывающих и однозначных ответов. Но все же у меня есть "неудобные" для президента вопросы. Почему вы дали [главе Чечни Рамзану] Кадырову карт-бланш? Почему в одном из якобы "самых стабильных, мирных и счастливых регионов" в мирное время пропадают люди? Вам известна судьба модератора оппозиционного канала 1АДАТ Салмана Тепсуркаева, которого похитили, заставили сесть на бутылку, унизили? А что стало с певцом Зелимханом Бакаевым, который пропал несколько лет назад?
Изабелла Евлоева, шеф-редактор издания "Фортанга", Ингушетия
– Владимир Владимирович, сейчас по всей стране множество политических узников. Такого количества политзаключенных в России не было со времен Сталина: дело "Сети", дело "212", "Ростовское дело", дело "Нового величия" – перечислять можно долго. Ждут под арестом своего приговора и активисты "Ингушского дела". Уголовное обвинение против них полностью сфабриковано. Уверена, вы, как президент страны, не можете не знать об этих делах. Как вы считаете, не ведут ли уголовные преследования и репрессии в отношении представителей гражданского общества к еще большему росту антиправительственных настроений и распаду страны?
Владислав Янюшкин, корреспондент издания "Медиазона" в Краснодарском крае
– Ни с экологией, ни с безумной застройкой, ни с перенаселением региона Путин проблем не решит – это система. А вот припугнуть силовиков края может. Учитывая, что в России почти каждый может попасть в отдел полиции, я бы спросил про пытки в отделах МВД Гулькевичей и в Выселках. Незнакомые друг с другом люди рассказывают одни и те же истории про избиения, пытки током и кипятком. Следствие раз за разом отказывается возбуждать уголовные дела. Может, президент снарядит следственную группу из Москвы для проверки этих отделов полиции, как в казанском ОВД "Дальний" после гибели задержанного?
Александра Ларинцева, собственный корреспондент газеты "Коммерсантъ" в Ставропольском крае
– Почему под лозунгом создания новых рабочих мест продвигаются проекты, которые фактически уничтожают особо охраняемые природные территории? При этом нарушается федеральное законодательство, но инициаторы проектов выходят сухими из воды.
И вопрос по местному самоуправлению: неужели у нас в стране такое население, что оно не может участвовать в выборах своих глав, а для того, чтобы вкрутить лампочку на улице сельского поселения, нужна "вертикаль" власти до губернатора, а лучше прямо до президента?
Бадма Бюрчиев, журналист из Калмыкии
– Я бы задал вопрос о законности назначения Дмитрия Трапезникова мэром Элисты. Против него люди долго протестовали. В ходе судебных процессов выяснилось, что он имел двойное гражданство. Раньше этот человек был руководителем "ДНР", после убийства Александра Захарченко какое-то время руководил [самопровозглашенной республикой], а потом появился в Элисте, и его представили как претендента на должность главы города. Сейчас он глава администрации. Здесь его никто не знал. По сути, ему "подарили" столицу Калмыкии. Мы до сих пор судимся из-за его назначения, сейчас дело в кассационной инстанции.
Заур Фарниев, журналист из Северной Осетии
– Во-первых, я хочу поблагодарить Владимира Путина, потому что все-таки спустя шестнадцать лет самым тяжелораненым пострадавшим в бесланском теракте 2004 года будет оказана квалифицированная медицинская помощь. А вопрос такой: сколько еще может длиться расследование убийства Владимира Цкаева в полицейских застенках? Его убили осенью 2015 года. Процесс длится уже больше двух лет. Это нормально, что в правовом государстве так долго идет разбирательство и что до сих пор не названы виновные?
Алена Докшокова, журналист из Кабардино-Балкарии
– Почему самые уязвимые, незащищенные граждане должны идти к журналистам, чтобы получить положенное по закону: льготу, субсидию, лечение, достойное социальное обслуживание, справедливое решение суда? Мы часто с этим сталкиваемся: пока не поднимется шум в газетах, гражданин не может добиться даже того малого, на что имеет право. Наркоманы, женщины, подвергшиеся насилию, матери-одиночки – самые слабые и бедные люди остаются совсем беззащитными в нашем могучем и богатом государстве. Больные с коронавирусом лежат в коридоре на полу – пока не грянет скандал в сети, им не помогут. Где же те, кто непосредственно должен исполнять свои обязанности по отношению к этим гражданам? Ведь именно они исполнительная власть, именно президент их начальник.
