За последние несколько месяцев на Северном Кавказе были заведены три уголовных дела, в которых фигурируют журналисты. Это редактор отдела "Религия" дагестанской газеты "Черновик" Абдулмумин Гаджиев, журналист-фрилансер, руководитель черкесской общественной организации "Хабзэ" в Кабардино-Балкарии Мартин Кочесоко и краснодарский редактор издания "МБХ медиа" Александр Савельев.
Правозащитники называют все три дела сфабрикованными и связывают их со стремлением власти ограничить свободу слова на Северном Кавказе.
Дела возбуждены по разным статьям. Гаджиева обвиняют в том, что при помощи заметок в газете "Черновик" он якобы агитировал читателей переводить деньги на финансирование терроризма. Он писал о благотворительном фонде проповедника Абу Умара Саситлинского, когда тот еще не был в опале в России. Через несколько лет после выхода этих статей силовики обвинили Саситлинского в том, что часть собранных денег он якобы передал на нужны экстремистской группировки "Исламское государство". В издании, в котором Гаджиев работал до того, как попал в СИЗО, дело против него называют попыткой закрыть газету.
Не менее абсурдно выглядит дело Мартина Кочесоко – но в отличие от Гаджиева он находится не в СИЗО, а под домашним арестом. 7 июня силовики заявили, что нашли в его машине пакет с наркотиками. Активист сначала говорил о своей невиновности, а спустя несколько дней признал вину в приобретении и хранении марихуаны. Позже Кочесоко заявил, что сделать признание его вынудили полицейские.
И последний случай – уголовное дело в отношении краснодарского журналиста "МБХ медиа" Александра Савельева. Его подозревают в осуществлении деятельности, запрещенной на территории РФ иностранной неправительственной организации (ст. 284.1 УК РФ). Как рассказал "Кавказ.Реалии" адвокат Савельева Алексей Аванесян, мера пресечения ему еще не избиралась. "Мы обжалуем решение суда первой инстанции, которое привлекло его к ответственности по ст. 20.33 КоАП РФ, о котором он не знал. Мы об этом узнали только от следователя. Также обжаловали постановление о производстве обыска в жилище, где он находился", – сказал защитник.
Давят не цензурой, а статьей
Директор Центра защиты прав СМИ Галина Арапова сравнивает нынешние репрессии с нападениями на журналистов в девяностые годы.
"В 90-х основной риск был со стороны криминального мира, было много нападений и даже убийств журналистов. Но роль государства была в основном пассивная, оно просто плохо расследовало преступления в отношении журналистов, но хотя бы не совершало их само. Потом началась кампания по монополизации прессы государством, потому что лояльные журналисты не поднимают острые вопросы и не представляют никакой проблемы для власть предержащих", - говорит эксперт.
Атаки на трех региональных авторов сопредседатель Профсоюза журналистов и работников СМИ Антон Карлинер называет опасной тенденцией.
"На журналистов давят не цензурой: не закрывают издания напрямую, не заставляют удалять статьи и материалы, а пытаются навешать какие-то общественно-порицаемые обвинения, – сказал Карлинер в беседе с 'Кавказ.Реалии'. – Понятно, что за журналиста охотно заступаются многие люди, а когда речь идет о том, чтобы заступаться за человека, которому подкинули наркотики или обвиняют в чем-то, связанном с терроризмом, то это уже снижает количество людей, которые готовы бороться".
Карлинер называет дела Гаджиева, Кочесоко и Савельева сфабрикованными и указывает на то, что отсутствие внимания к ним "облегчает государству репрессивную работу".
"Есть тенденция – обвинять журналистов в несвязанных с журналистикой вещах, причем делать это голословно, когда очевидно, что дело сфабриковано. Им хотят показать: если будете рыпаться, получите обвинение в терроризме или в торговле наркотиками. Но я не думаю, что это специфика именно Северного Кавказа, это общая тенденция последнего времени в России", – отметил он.
"Это, по сути, тоже форма насилия, психологического, запугивание всего журналистского сообщества, демонстрация того, что так могут поступить с каждым. Но это опасный путь, поскольку чем более жесткое давление, тем больше это вызывает возмущение коллег, как в делах Ивана Голунова, Игоря Рудникова и Абулмумина Гаджиева. Но стоит признать, что такие действия могут и вызывать самоцензуру, на это видимо и расчет тех, кто стоит за этими уголовными преследованиями", - добавляет Арапова.
О том, что ситуация типична не только для Северного Кавказа, но и для других российских регионов, говорит президент "Фонда защиты гласности", член МХГ Алексей Симонов.
"Поскольку и московские власти не считают для себя унизительным не отличать журналистов от протестующих, то уж на Кавказе это совсем просто", – полагает он.
"Образцово-показательные наказания были всегда. Мы всегда воспринимали наказание отдельным журналистам как реальное предупреждение их коллегам о том, как не надо себя вести. Поэтому не надо во все случаи вносить предупреждающий фактор. Я не думаю, что именно эти три дела характеризуют сегодняшнее состояние [свободы слова на Кавказе]. Общая атмосфера настолько отвратительна в этом смысле, что для этого не нужны какие-то специальные примеры", – заключил Симонов.
