Корреспондент "Кавказ.Реалии" встретился с Уполномоченным по правам человека в Северной Осетии Эльбрусом Валиевым и поговорил с ним о резонансных уголовных делах в республике, пытках и гражданском обществе.
– Эльбрус Суренович, какова ситуация с правами человека в республике?
– Если говорить о ситуации в республике в целом, она не простая, но, на мой взгляд, всё-таки контролируемая. В Осетии есть достаточно людей, которые понимают, что такое права человека.
– Что вы можете сказать по наиболее резонансным делам? Сейчас самое громкое из них – это "дело Цкаева".
– Федеральный центр в курсе резонансного преступления, и я буду докладывать о ситуации по "делу Цкаева" на координационном совете Уполномоченных Российской Федерации. Родственники Цкаева ни разу к нам не обратились. Они не считают это нужным. В ходе следствия мы, конечно же, посетили всех задержанных сотрудников полиции. И ни один из сотрудников (а я общался со всеми задержанными) не пожаловался на администрацию СИЗО и на систему УФСИН. Но каждый из них говорил, мол, мы непричастны к этому преступлению...
– Ну это логично.
– Да, логично. Как вам известно, они все сейчас находятся под подпиской о невыезде. Надо понимать, что судебная система должна вынести справедливое решение, иначе будут серьёзные протесты. Насколько мы понимаем, протестные настроения в республике очень высоки. Никто не имеет права вмешиваться в судебное разбирательство, даже сам Путин. Но судебная система и руководство суда знают настроения жителей республики. Оппозиция очень лихо пользуется каким-то резонансным вопросом, выходит в социальных сетях и везде унижает руководство. Есть специально обученные люди для таких случаев. Мы понимаем, что если суд вынесет незаконное решение, на площади будут люди, это сто процентов.
– Если судить по поступающим к вам жалобам, случай с Цкаевым был единичным?
– Когда я только начал работать, к спикеру парламента Станиславу Кесаеву обратилась супруга некого Казбека К., который содержался в ИВС. Она сообщила, что к её мужу применяют насильственные действия. А он уже довольно долго там был, шёл по 105-ой статье, обвинялся в убийстве. Кесаев перенаправил эту жалобу мне. Естественно я пошёл к нему. Я встретился, представился и стал его спрашивать про переломы рёбер, пытки... Он ответил, что его жена просто больная и улыбнулся. Своей рукой на этой бумаге он написал, что претензий не имеет. Сейчас мы уже подвели какие-то итоги, сравнивая 2017-й год с 2018-м. Количество обращений с жалобами на правоохранительные органы, в том числе МВД, в 2017-м составляло 72%.
– Что именно в правоохранительных органах не устраивало авторов жалоб? Пытки, бездействие? На что жалуются люди?
– На нарушение их прав. Ну да, можно сказать, на бездействие. Но в 2018-м, по сравнению с 2017-м, таких жалоб всего 45%, т.е. число жалоб на эти структуры значительно снизилось. Зато увеличилось количество жалоб на органы местного самоуправления. Вот там, на мой взгляд, происходят очень серьёзные нарушения прав.
– В чём они выражаются?
– Федеральный закон предусматривает выплаты некоторым категориям граждан, а также выделение [им – прим.ред.] земельных участков. Это ветхое жильё, переселение – там много вопросов, много категорий...
– Может ли аппарат Уполномоченного назвать конкретные победы?
– После того, как Битаров встретился с родителями Сланова и Албегова, у нас была закрытая встреча – Битаров, Мачнев [спикер парламента Северной Осетии – прим.ред.] и я. Потом мы уже встретились с родственниками и родителями этих обвиняемых, и Битаров попросил меня организовать его встречу с омбудсменом Татьяной Москальковой. Мы быстро этот вопрос решили, и он на следующий день улетел в Москву, где они и встретились. После этого Татьяна Николаевна обратилась в Московский окружной суд на основании наших обращений и на основании обращений родителей. В итоге Северо-Кавказский окружной военный суд, рассматривая апелляцию, изменил приговор: реальный срок был им заменен на условный. Это наша работа была.
– А какие дела сейчас еще в работе, но также вызывают интерес?
– Вот много интересного по теме гостиницы "Коммунальник". У нее нет ни лицензии, ни правоустанавливающих документов, что это гостиница. Мы не допустим, чтоб триста человек остались на улице. Они все на улицу выйдут, и знаете, сколько таких, которые только и ждут чтобы тоже выйти? Мы сейчас будем поддерживать их в суде. На эту "гостиницу" выделялись деньги из правительства, однако ни одной копейки до неё не доходило. Там отмывались конкретные деньги. С этой гостиницей задеты очень высокие, серьёзные интересы. Но мы не отдадим ее. Это очень серьёзная тема. Не менее серьёзная, чем дело Цкаева и всех остальных.
[По нашим сведениям, прокуратура республики проводит проверку работы гостиницы – прим.ред.].
– Кроме матерей Беслана, кто-нибудь из жителей Осетии обращался в ЕСПЧ?
– Знаете, мне об этом неизвестно. Я помню, были обращения, но на какой стадии они сейчас или какое решение было вынесено в Страсбурге – мне это неизвестно. Но и с Бесланом у нас еще не все решено. Было 300 семей, признанных потерпевшими, но им не выделили квартиры. Но кроме них остались ещё 40 таких же семей. По тем или иным причинам они не попали в список, и сейчас эту проблему мы пытаемся решить.
– Вы сами их нашли?
– Нет, это они к нам обратились. Мы хотим добиться через Верховный суд, чтоб их признали пострадавшими.
