Российские суды не рассматривают домашнее насилие как системное нарушение прав человека. К такому выводу пришли в правозащитной организации "Зона права". Там отмечают также предвзятость судей в делах о самообороне женщин. Корреспондент Кавказ.Реалии поговорила с пострадавшими от домашнего насилия на Северном Кавказе и выяснила, почему приговоры по таким делам зачастую оказываются слишком мягкими.
"У меня уже сил нет"
В Северной Осетии в конце октября был вынесен приговор местному жителю Тамерлану Сланову. Его признали виновным в том, что он насильно удерживал девушку в квартире и угрожал ее убить. Суд приговорил Сланова к трем годам и восьми месяцам лишения свободы в колонии-поселении.
"Вообще я надеялась, что он будет отбывать наказание в учреждении общего режима, – рассказывает корреспонденту Кавказ.Реалии мать пострадавшей Алла Хохова. – И я надеялась, что весь непогашенный условный срок он также будет отбывать в колонии. По факту он еще меньше отсидит, ведь в СИЗО день считается за два. Но все равно, этот приговор лучше, чем ничего".
В прошлом году Тамерлан Сланов, согласно кавказским обычаям, украл невесту. Однако когда между ними начались разногласия, Валя решила вернуться домой. Тогда Сланов запер ее в квартире и стал душить. Девушка смогла выбраться, только передав записку через окно случайным прохожим.
"Сторона защиты Сланова заявляла, что я сама избила свою дочь, говорили, что мы разыграли спектакль, договорились со свидетелями, которым передавали записки, что якобы судмедэксперты были в сговоре с нами", – жалуется мать пострадавшей.
После объявления приговора он стал высказывать угрозы в наш адрес
Вспоминая о длительном судебном процессе, Алла Хозова говорит, что преступнику удалось добиться смягчения наказания, уже в СИЗО зарегистрировав брак с другой женщиной, матерью восьмерых детей, и оформив одного из детей на себя. Также в суд в качестве свидетеля со стороны защиты приходила его бывшая жена, от которой у него тоже есть ребенок.
"Ее судья спрашивает, наносил ли он ей когда-нибудь побои, и она отвечает: "Ну, бывало такое иногда", – рассказывает Алла. – "И что, наверное, вы виноваты были?" – продолжает судья. "Ну, иногда и я…" – отвечает женщина".
Алла и ее дочь не будут обжаловать приговор, они объясняют это тем, что слишком устали, Валя до сих пор очень сильно переживает о случившемся.
"У меня уже сил нет, – говорит Алла. – После объявления приговора он стал высказывать угрозы в наш адрес. Он еще и денег остался должен: 68 тысяч рублей. Он заявил, что никому ничего возмещать не будет. Это такая нервотрепка. Ты перед каждым заседанием прокручиваешь все в голове, и каждый раз заседание вновь и вновь откладывают".
"Он там как в сказке"
Две недели назад закончилось рассмотрение апелляций по делу Спартака Хугаева, чемпиона мира по армрестлингу, искалечившего свою бывшую жену Вандану Джиоеву. После того как он сломал ей ключицу, челюсть, нанес открытую и закрытую черепно-мозговые травмы, она стала инвалидом.
Справедливого приговора Вандана ждала больше года: защита ее бывшего супруга оспаривала судебные решения, и только в октябре Хугаев был переведен из СИЗО в колонию строгого режима, где он пробудет шесть лет.
Сроки, которые дают по делам о семейном насилии, смешные
"Сейчас уже довольна этим приговором, – говорит Вандана. – Хотела бы более сурового наказания, но я благодарна и за то, что есть хотя бы такое. Мне повезло, что судьи были на моей стороне. Обвинение изначально просило (для Хугаева. – Прим.) восемь лет, но срок дали меньший, потому что он якобы явился с повинной. По факту, конечно, он был в розыске, его задержали и доставили в отдел, но в кабинет он типа зашел сам, "без посторонней помощи". Сначала я хотела, чтобы его увезли из Осетии как можно дальше. Мне казалось, что так будет лучше. Но раз он здесь, я могу контролировать, как он сидит. Недавно наш с ним друг встречает меня и спрашивает: "Как там наш общий знакомый?" Я отвечаю: "Как и мечтал – как в сказке: ни в чем не нуждается и не работает".
Практика приговоров
Юристы и правозащитники подчеркивают, что приговоры в отношении семейных насильников чаще всего оказываются достаточно мягкими. Во многих случаях пострадавшие долго не могут добиться сначала возбуждения уголовного дела, а затем – справедливого решения.
"На мой взгляд, приговоры редко бывают адекватными, – считает журналистка, основательница дагестанского сайта DAPTAR Светлана Анохина. – Сроки, которые дают по делам о семейном насилии, смешные. Мы знаем случаи, когда женщину уговаривают забрать заявление, потому что "у вас общие дети, как же он будет долго сидеть, это же нехорошо".
Анохина вспоминает историю Шемы Тимаговой из Чечни.
"Муж неоднократно на нее нападал. В результате ему выписали штраф на смешную сумму. Последствием стало то, что он намеренно потом чуть не прорубил ей голову топором, однако и после этого его выпустили прямо в зале суда. Виноватой осталась она: женщину выгнали из села. Ей пришлось уйти из дома, жить на съемной квартире, а потом она и вовсе была вынуждена уехать из Чечни, потому что ее травили всем селом", – рассказывает журналистка.
Еще одна история с трагичным концом суду и вовсе не показалась серьезной.
Он завернул ее тело в ковер и оставил в квартире. Спустя двенадцать дней труп нашли соседи и полиция
"В феврале 2019 года Тагир Велагаев, полицейский из Дагестана, задушил свою жену Умужат, с которой прожил семнадцать лет. Он завернул ее тело в ковер и оставил в квартире. Спустя двенадцать дней труп нашли соседи и полиция. Еще через день убийца написал явку с повинной. Суд принял на веру заявление адвоката, что Велагаев убил жену в состоянии аффекта из-за "тяжкого оскорбления со стороны потерпевшей". В итоге убийцу приговорили лишь к ограничению свободы. То есть он продолжает жить как жил, но должен регулярно отмечаться в полиции, а также не может выезжать за пределы республики и посещать массовые мероприятия", – говорит Анохина.
А вот по делу жительницы Махачкалы Гулли Казанбиевой решение еще не вынесено.
"Когда в сентябре прошлого года ее привезли в больницу, у нее была сломана верхняя челюсть, была также закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, перелом костей предплечья, многочисленные ушибы. По словам девушки, издевательства со стороны ее бывшего мужа Абдурахмана Курбанова длились пять лет. Она чудом вырвалась из дома, но уголовное дело по ее заявлению возбудили лишь спустя полтора месяца. Мужчину привлекли по статье "Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью", – рассказывает журналистка.
Она отмечает, что, несмотря на все доказательства, следствие отказывается видеть в деле Казанбиевой покушение на убийство и признавать, что бывший муж представляет угрозу для жизни и безопасности как самой Гулли, так и ее родных.
Пробелы в законодательстве
Юрист проекта "Правовая инициатива" Ольга Киселева утверждает, что в ее практике вообще отсутствуют случаи, когда преступники получили бы реальные сроки.
Если угроза высказана по телефону, она не считается реальной
"Чаще всего у меня дела такие, что они не получают никакого наказания, – говорит Киселева. – Пострадавшие обращаются в правоохранительные органы, однако они или не производят никаких действий, или возбуждают административное дело. В полиции часто не относятся серьезно к таким заявлениям и не расследуют их. Например, с подозреваемым не удается выйти на связь, и на этом вся проверка заканчивается. Когда бывает угроза убийством, обычно пишут, что пострадавший не воспринимал угрозы реально. Если угроза высказана по телефону, она не считается реальной".
Киселева объясняет, что очень часто нет никаких доказательств, кроме слов самой потерпевшей. Кроме этого, судебно-медицинскую экспертизу очень часто проводят лишь спустя время.
"Если бы девушка сразу после инцидента звонила в полицию, а те сразу приезжали и предпринимали какие-либо действия, то доказуемость была бы выше", – говорит юрист.
Она отмечает, что в России до сих пор нет специализированного закона о домашнем насилии.
"Система профилактики правонарушений успешно применяется во многих странах мира. Причем не только силовиками, но и медиками, и социальными работниками, – заявляют в правозащитной организации "Зона права". – Правозащитники представили главе МВД свой вариант опросника, состоящий из вопросов об истории насилия и текущей ситуации в семье, о детях и других зависимых родственниках".
Ответа от Министерства внутренних дел правозащитники пока не получили.
***
Россия является единственной страной – членом Совета Европы, которая не приняла закон против домашнего насилия. За последние десять лет законопроекты о профилактике домашнего насилия вносились в Госдуму более 40 раз, но не прошли ни одного чтения. В 2017 году из российского Уголовного кодекса удалили статью за побои, а за семейное насилие ввели административную ответственность. После этого, по данным правозащитников, количество жалоб на домашнее насилие только увеличилось.
