Духовное управление Чечни выпустило публичное заявление о первостепенном праве матери на уход за малолетним ребенком и недопустимости насильной разлуки ее с детьми. На практике же суд и муфтият не помогают женщинам в борьбе за своих детей – по традиции они после развода остаются в семье отца. Сайт Кавказ.Реалии выяснил, как высказывания о защите материнских прав расходятся с действиями уполномоченных органов в республике.
Рамзан Кадыров неоднократно заявлял, что матери-одиночки "не способны воспитать настоящего мужчину", а дети из неполных семей якобы "подвержены влиянию экстремистов" и представляют "угрозу". Женщины годами могут не видеть своих детей – отцы за это не несут никакой ответственности.
В 2021 году Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал дискриминацию по половому признаку в делах об опеке над детьми на Северном Кавказе. В частности, суд подтвердил, что в Чечне решения принимаются в пользу отца, либо судебные приставы не исполняют постановления, вынесенные в пользу матери.
Жанетта Тухаева не видела своего старшего сына несколько лет. В марте 2020 года суд в Грозном вопреки решению московской инстанции определил, что ее двое несовершеннолетних сыновей должны жить с отцом, Русланом Ибаевым. Кроме того, Тухаеву обязали удалить аккаунт в инстаграме, где она жаловалась на похищение старшего ребенка. В июле 2020 года Тухаева добилась отмены этого решения, но вернуть сына ей так и не удалось. Сейчас ему 16 лет, бывший муж пытается добиться опеки и над младшим ребенком.
Жительница Краснодара Мария Смелая два года не может найти своего сына, который, по ее словам, находится в Чечне. Она обращалась к правозащитникам с жалобой на домашнее насилие и угрозы со стороны бывшего мужа, уроженца Чечни Чингисхана Шабазова. Ни чеченские власти, ни судебные органы, ни муфтият не проявляют интереса к ее делу.
Мария Смелая
Жительница Орловского района Ростовской области Снежана Загудаева уже несколько месяцев борется за возвращение своего семилетнего сына. Мальчик живет в Чечне с отцом, хотя Орловский районный суд еще в мае 2021 года определил его место жительства с матерью.
Как рассказала Загудаева, в 2024 году отец ребенка, Масуд Сапарбаев, похитил мальчика из ее дома и вывез в село Новые Атаги. Следователи отказываются возбуждать уголовное дело. По словам адвоката, местные власти и правоохранители проявляют сочувствие по отношению к матери, но не предпринимают никаких действий для возвращения ребенка.
22-летняя Кристина Кокова из Подмосковья, выйдя замуж за чеченца Ахмеда Умаева, вскоре родила дочь, а спустя время стала жаловаться на давление со стороны свекрови и физическое насилие от мужа. Вскоре брак был расторгнут, однако девушке не давали жить с дочерью, родственники супруга постоянно забирали ее.
Мать девушки Анастасия Кокова сообщила, что свекор Руслан Умаев постоянно шантажировал девушку ребенком, контролировал и преследовал ее. В сентябре 2024 года, находясь в очередной раз в Чечне, Кристина перестала выходить на связь. Позже Руслан Умаев признался в ее убийстве. У Анастасии Коковой есть подозрения, что он мог убить ее дочь, чтобы скрыть следы сексуализированного насилия.
11 февраля 2025 года Руслана Умаева освободили из СИЗО – он заключил контракт с Минобороны и отправился на войну против Украины. Мать убитой Анастасия Кокова просила следствие не допустить, чтобы он избежал наказания.
Читайте также "У нас принято наказывать неудобных женщин". Монологи сбежавших от домашнего насилия уроженок Чечни и ИнгушетииВ Чечне уже признавали, что запрет на общение с матерью влияет на психику детей. Для решения этой проблемы в 2020 году в республике появилась должность уполномоченного по правам ребенка. Ее занял заместитель муфтия республики Магомед Хирахматов, который с марта 2012 года работал в комиссии по урегулированию семейных конфликтов.
В интервью госагентству "Чечня Сегодня" Хирахматов заявил: "Отцы лишают своих детей самого главного – материнской ласки. И это приводит к тому, что из него вырастает угроза для общества. Для нашей республики это невидимая, но большая трагедия".
Хирахматов утверждал, что на отцов, препятствующим встречам детей с матерью, будут воздействовать через руководство по месту его работы. Кроме того уполномоченный предлагал ввести штрафы за развод без уважительной причины.
Социолог из Чечни, согласившаяся поговорить с редакцией на условиях анонимности, заявила, что публичные заявления муфтията звучат "правильно и красиво", но на практике все иначе. Даже если шариат и закон формально защищают права женщины, утверждает она, то на практике она остается в слабой позиции, а ребенок – заложником семьи и местного сообщества.
Собеседница назвала ключевые факторы, влияющие на реальные решения: "Это и патриархальная модель семьи, где отец считается "главой" и "хозяином" ребенка, и давление рода и тейпа, поддерживающих мужчину, и страх женщины перечить семье мужа, что грозит позором, насилием или изгнанием. Также это неработающие институты защиты, когда женщине практически некуда обратиться, зависимость религиозных и государственных структур от власти, которая не заинтересована конфликтовать с "лояльными" мужчинами".
Социолог уверена, что официальная риторика в Чечне направлена на создание образа справедливости, но реальные решения принимаются по неписаным правилам. И в этих правилах у матери почти нет власти. Поэтому ребенка часто оставляют отцу, как бы ни говорили религиозные лидеры, резюмировала она.
По словам основательницы кризисной группы для женщин "Марем" Светланы Анохиной, слова муфтията и уполномоченного по правам детей о недопустимости разлучения матери и ребенка – это "чистой воды популизм": "Все заявления на эту тему остаются только словами, пока в конкретном каком-то деле не примут участие духовные лица Чечни, и не выступят на стороне матери".
Правозащитница полагает, что борьба за права матери всегда касается абстрактной, идеальной женщины: "К живому человеку всегда масса претензий и ее права будут оспорены именно на основании того, что она не соответствует этому высокому идеальному образу. Или сестра в разводе, или еще что-то – она будет признана недостаточно хорошей для того, чтобы передать ей детей"
Между тем, отметила Анохина, образ отца традиционно наделен в обществе особым авторитетом и весом, что нередко приводит к тому, что предпочтение при разводе отдается именно ему.
- В Ингушетии вспоминают дело так называемой банды альфонсов, участники которой в середине 2010-х годов терроризировали местных жительниц. Они снимали видео интимного характера с участием замужних ингушек, а затем шантажировали и вымогали у них деньги. Женщины готовы были платить сотни тысяч рублей, так как в случае распространения компрометирующих видео им грозил развод с лишением детей и "убийство чести". Сайт Кавказ.Реалии впервые подробно рассказывает историю одной из пострадавших, которая покинула Россию из-за угрозы жизни.
- 36-летняя уроженка Чечни Амина Гериханова была задержана 13 марта на границе с Румынией при попытке покинуть Украину. Розыск Интерпола проводился по запросу России – беженку обвинили в участии в военных действиях на территории Сирии. Около пяти лет назад Гериханова уехала из Чечни и жила в Киеве и Львове. Ее родные и знакомые уверены, что она не имеет никакого отношения к незаконным вооруженным формированиям.