В 2016 году братьев-пастухов Наби и Гасангусейна Гасангусеновых убили в спецоперации близ села Гоор-Хиндах Шамильского района Дагестана. Правоохранители пытались выдать подростков за боевиков, но родные и соседи Гасангусеновых сразу же публично отвергли версию силовиков и указали на нестыковки в деле. На телах братьев было обнаружено множество пулевых ранений. Дело об убийстве уже три года расследует Следственный комитет России, а отец братьев Муртазали Гасангусенов добивается наказания виновных в их гибели.
После спецоперации у села Гоор-Хиндах силовики сразу объявили убитых братьев боевиками и заявили, что они напали на полицейских. Следственный комитет возбудил в отношении Наби и Гасангусейна дела по статьям Уголовного кодекса о посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов и незаконном хранении оружия. Лишь спустя год и три месяца следствие прекратило по ним производство и возбудило дело по статье об убийстве. Отец погибших был признан потерпевшим.
Выяснилось, что недостоверную сводку о боевиках составил исполняющий обязанности начальника отдела МВД по Шамильскому району, майор Ибрагим Алиев. Муртазали Гасангусенов убежден, что это было сделано преднамеренно – он считает Алиева ответственным за гибель сыновей. В ночь трагедии полицейский рапортовал, что в ходе спецоперации уничтожены два члена незаконного вооруженного формирования. В отношении Алиева провели проверку и понизили в должности. В 2018 году дело об убийстве братьев передали для расследования в Москву.
Your browser doesn’t support HTML5
"Моих сыновей расстреляли силовики". Борьба Муртазали
В декабре 2018 президенту России Владимиру Путину на ежегодной пресс-конференции задали вопрос об убийстве пастухов. Путин ответил, что не знал о трагедии, но даст поручение главе СКР Александру Бастрыкину взять расследование под контроль. Однако в марте 2020-го ведомство снова отказалось возбуждать уголовное дело против Алиева, а уже в декабре этого года суд отклонил жалобу Гасангусенова на очередной такой отказ.
Муртазали Гасангусенов добивается увольнения Алиева из полиции и привлечения его к уголовной ответственности за служебный подлог и халатность. Каждую неделю на протяжении нескольких лет он выходит на пикет на главную площадь Махачкалы, требуя наказать убийц Наби и Гасангусейна и тех, кто объявил его сыновей террористами.
В интервью Кавказ.Реалии Муртазали Гасангусенов рассказал , как он живет и что делает для сохранения памяти об убитых детях.
– Мы написали обращение в Следственный комитет Дагестана с просьбой ознакомить нас с материалами дела, узнать, почему нам отказано, – говорит Гасангусенов. – Мы по сей день ждем. Я это так не оставлю, буду добиваться, чтобы давшие ложные показания полицейские понесли ответственность. Из-за ложного рапорта и сводки моих сыновей объявили боевиками. Алиев должен ответить за убийство.
– Глава Дагестана Сергей Меликов встречался с вами и говорил о расследовании. После его инаугурации вам пришел очередной отказ в возбуждении дела. Это совпадение или интерес чиновника ослаб после вступления в должность?
– Не думаю, что это связано. Следственный комитет и прокуратура давно нас мучают. Сначала моих сыновей объявляли боевиками и террористами, теперь силовики покрывают убийц моих детей. Так что нет, их действия с главой региона я не связываю. Я верю, что стремление Меликова помочь нам и сопереживание нашему горю – искренние. Когда глава к нам приезжал, он сказал: "Муртазали, Пятимат, ваши сыновья были вашей опорой, теперь мы будем вашей опорой". Я думаю, он говорил от души.
– Как еще он вам помог?
– Я попросил его проложить дорогу от развилки между селами Гоор и Кахиб до нашего села – еще одно дело в память о моих сыновьях. Там есть дорога, но плохая, я хочу хорошую, асфальтовую. Небольшую, примерно два километра.
И еще я попросил помочь провести водопровод в наше село Гоор-Хиндах. Внизу под селом есть родник. Нужно провести трубу, чтобы вода шла в большую емкость наверху, а оттуда распределялась по домам. Нужен насос, чтобы ее качать. Сейчас часть соседей ходит вниз к роднику. Глава пообещал, что в следующем году решат вопрос дороги и воды.
– В 2018 году дагестанская журналистка попросила Путина взять под личный контроль расследование убийства ваших сыновей, и он даже пообещал поручить это руководителю Следственного комитета. Это как-то повлияло на следствие?
– Нет, я не заметил никаких изменений. Сейчас хочу написать в прокуратуру, потому что следствие буксует, я возмущен. Старший следователь, генерал-майор Лев Гура каждые три месяца отправляет мне письма о продлении срока следствия, но за этим ничего не следует. У меня уже пачка таких писем.
Старший следователь, генерал-майор Лев Гура каждые три месяца отправляет мне письма о продлении срока следствия, но за этим ничего не следует
Мы встречались с этим генерал-майором, он обещал тщательно расследовать дело, но прошло уже несколько лет. Я предлагал: "Давайте мы вам поможем, если кого-то надо вызвать, мы поедем сами и вызовем человека на допрос". Но все тянется, как и раньше. Я уже решил, что поеду в Москву, чтобы поддержать правозащитный центр "Мемориал" (в РФ организация внесена в список иноагентов, но не согласна с этим. – Прим. ред.), над которым идет суд, и заодно встану с пикетом у здания Следственного комитета.
Я очень благодарен "Мемориалу", они много сделали для расследования того, что случилось с моими детьми. Я этого никогда не забуду. Еще сильно помог правозащитник Джамбулат Гасанов. Он был рядом с первых дней после трагедии.
Помогавших мне местных адвокатов "Мемориала" власти запугивали, мол, у вас тоже дети есть. Они вынуждены были отказаться от дела, но просто так не ушли, а передали его в "Комитет против пыток".
– Вы рассказали, что собираетесь создать небольшой домашний музей в память о сыновьях. Это получилось?
– Я обязательно это сделаю. Собираю для него все материалы расследования, все связанные с детьми вещи и документы. С убийством сыновей мой род заканчивается, и я хочу оставить что-то после них. Музей как собрание материалов, но еще что-то существенное – водопровод, дорогу, спортивную площадку, турниры для сельских детей.
Сыновья погибли, я не могу о них заботиться, но мне хочется сделать добро, которое я мог бы сделать для них
Сыновья погибли, я не могу о них заботиться, но мне хочется сделать добро, которое я мог бы сделать для них. Место, где я родился и где мои дети родились, очень важно для меня, здешним людям я хочу сделать благо.
– Какова судьба спортивной площадки в селе, которую тоже построили в память о ваших сыновьях?
– Она сейчас работает, на ней играют в волейбол. Но ее пришлось ремонтировать: когда власти района ее построили, там была тонкая стена в полкирпича. Она упала и подмяла под себя турники. Я был очень огорчен.
Минувшим летом к нам приехал Султан Хамзаев из "Трезвой России", он сказал: "Муртазали, нас прислал Сергей Алимович [Меликов], как ты хочешь, так мы и сделаем". Привезли новые турники, заднюю стенку площадки поставили заново, основательно, как я и просил, трибуны для зрителей сделали. Поставили качели и другие приспособления. У нас маленькое село, а в соседних, где по тысяче хозяйств живет, такого нет.
Я выкупил у односельчан землю и построю рядом еще одну площадку – детскую. Есть турники, брусья, спортивные снаряды. В этом году прошел турнир в честь братьев Гасангусеновых. Мне помог Хамзаев, я ему благодарен. Когда он приезжает из Москвы в Дагестан, то навещает нас. Сейчас он помогает нам отремонтировать дом в Ленинкенте.
– Вы переехали?
– Скажу как есть. Сулейман Керимов (российский предприниматель, сенатор от Дагестана. – Прим. ред.) помог мне купить дом. Сначала предлагали квартиру в Махачкале. Но я объяснил, что мне нужен свой кусочек земли, хотя бы небольшой двор. Тогда предложили выбрать на мой вкус. Я выбрал дом в Ленинкенте (пригород Махачкалы. – Прим. ред), и мне помогли деньгами.
Куда ты прешь против танка без штык-ножа?
В новом доме намного легче зимой: в нем есть отопление, а в горах приходилось топить печку дровами, нам с женой было непросто. Поэтому будем жить здесь зимой, а лето проводить у себя в горах.
Я часто езжу в разные инстанции по поводу расследования. Для этого тоже лучше жить ближе к Махачкале. Когда сыновей убили, я выезжал из Гоор-Хиндаха на такси рано утром в полицию и к чиновникам, а поздно вечером также на такси ехал назад, потому что мне было не у кого остаться в Махачкале.
– Что вас поддерживает, помогает пережить трагедию?
– Когда я отказался от нашего первого адвоката, поняв, что он работает на следствие, он мне сказал: "Куда ты прешь против танка без штык-ножа?" Меня разозлили эти слова, и я ответил: "Я буду идти против танка, и я найду способ остановить этот танк! Да, мне сыновей никто не вернет, но я остановлю танк убийц детей, чтобы других не убивали". И сегодня я могу сказать, что танк убийц детей остановлен. Осталось найти этих танкистов, которые убежали. Это дает мне сил.
***
Следственный комитет считает, что майор Ибрагим Алиев, рапортовавший об убийстве боевиков, уже получил наказание, его сняли с должности начальника ОМВД по Шамильскому району, говорит председатель дагестанской региональной общественной правозащитной "Право и закон" Джамбулат Гасанов.
"Мы надеемся добиться возбуждения в отношении Алиева дел по статьям УК РФ "Превышение должностных полномочий", "Халатность" и "Служебное несоответствие", – добавляет Гасанов. По его словам, полицейский угрожал людям, поддержавшим отца убитых пастухов. По рассказу свидетеля, полицейский говорил: "Вы что, хотите, чтобы вам в село 20 автоматов подбросили?"
Правозащитник указывает, что в сводке, которую подавал Алиев ночью 23 августа после расстрела братьев, говорится, что "оказавшие вооруженное сопротивление боевики" опознаны как Гасангусейн и Наби Гасангусеновы. При этом оперативно-разыскные мероприятия проводились только на следующее утро. Получается, Алиев знал имена убитых раньше, прежде чем их личности были официально установлены.
"Когда журналисты запросили копию ночной сводки, им прислали документ без фамилии. Факт, что Алиев указал их в сводке, решили скрыть задним числом, чтобы замести следы", – заключает Гасанов.
В марте 2021 года Европейский суд по правам человека обязал Россию выплатить 120 тысяч евро (более 10 миллионов рублей) отцу Гасангусеновых. Из постановления ЕСПЧ по делу следует, что российские власти нарушили в отношении братьев статью о праве на жизнь.