Министерство обороны России собирается построить военный полигон в Сунженском районе Ингушетии. Речь идет о территории площадью в более чем шесть тысяч гектаров, которая прилегает к границе с Чечней. Перспектива создания в республике такого объекта вызвала негодование общественности Ингушетии.
Местные жители выражают опасения из-за угроз экологии. Кроме того, территория будущего строительства, как заявляют в Совете тейпов, "буквально усеяна архитектурными и археологическими памятниками". Еще один аргумент против полигона – Ингушетия и так испытывает нехватку земли, будучи самым маленьким субъектом России (не считая аннексированный Севастополь).
Опрошенные редакцией Кавказ.Реалии эксперты называют идею строительства танкового полигона в районе, где нет танковых частей, "странной". Но Минобороны непреклонно. Ведомство лишь согласилось частично сократить территорию военного объекта – с 7,8 тысячи гектаров до 6,3.
Большой полигон в маленькой Ингушетии
Строительство военного полигона в Сунженском районе лишит ингушей ценной территории, что недопустимо особенно на фоне малоземелья республики, указывает археолог Руслан Мамилов. По его словам, постоянные контртеррористические операции и отсутствие инфраструктуры не давали возможностей в полной мере исследовать и обжить территорию, отводимую сегодня под танковый полигон.
Если это обычный мотострелковый полк, то там есть танковый батальон, но это все равно бессмысленно – делать полигон из-за одного батальона
15 апреля 2021 года ингушские археологи совершили экспедицию на место будущего строительства и обнаружили там "уникальные и крайне интересные для истории" подземные склепы, а также огромный средневековый некрополь, состоящий из каменных ящиков и катакомб. Об этом Кавказ.Реалии сообщил один из участников поездки, исследователь Умалат Гадиев.
Руслан Мамилов, который тоже был в составе экспедиции, рассказал Кавказ.Реалии, что эта местность практически не изучена, но на исследованной ими территории были обнаружены склепы золотоордынской эпохи, которые не встречаются в Ингушетии больше нигде. По его мнению, это большой пласт истории, который ждёт детального и разнопланового изучения.
"Когда смывают пласты земли, можно найти остатки глиняной посуды, домашней утвари", – рассказывает в беседе с Кавказ.Реалии журналистка Дарья Корнилова, которая выезжала в Ингушетию на место будущего полигона и сделала там множество снимков.
По ее словам, помимо археологической ценности здесь уникальный природный комплекс: "Проведение танковых учений и стрельб нарушит хрупкий природный баланс. Животные уйдут из-за шума, чужих запахов, нарушения границ их территорий, это неизбежно скажется на растительном мире. Будет меняться биологический баланс, и меняться не в лучшую сторону".
Корнилова также указывает на угрозы возможной экологической катастрофы в случае нарушения целостности законсервированных нефтяных скважин нефти с повышенным содержанием сероводорода.
Против строительства полигона выступил ингушский адвокат и общественный деятель Магомед Беков. Он призвал Совет тейпов республики принять меры по недопущению этого. Реакция старейшин не заставила себя ждать. 10 мая они обратились к министру обороны России Сергею Шойгу с просьбой пересмотреть решение о размещении военного полигона, отметив и малоземельность Ингушетии, и археологическую ценность выделенной территории.
Для кого строят?
Впервые о строительстве полигона в республике больше двух лет назад заявил на тот момент глава Ингушетии, а ныне замглавы Минобороны России Юнус-Бек Евкуров.
Это известие вызвало несогласие общественности, которая и без того находилась в состоянии активного протеста к власти из-за соглашения об установлении границ между Ингушетией и Чечней. Жители Ингушетии обвиняли руководство республики в незаконности соглашения, по которому около 24 тысяч гектаров отходило к соседней Чечне. Строительство полигона предусматривало дополнительную потерю территории республики.
Согласно документу, который опубликовало издание "Фортанга", командующий войсками Южного военного округа Александр Дворников обратился к Юнус-Беку Евкурову в декабре 2018 года с просьбой выделить земельный участок площадью около девяти тысяч гектаров в Сунженском районе. В документе указано, что "учебно-материальная база полигона Троицкий не позволяет качественно и с соблюдением требований безопасности выполнять упражнения стрельб из вооружений танка и боевых машин и отрабатывать тактические действия в составе подразделения".
Причем если изначально в документе говорилось о создании полигона для размещения мотострелковой роты, то сейчас, по данным республиканской газеты "Сердало", планируется строительство именно танкового полигона. Хотя воинская часть №64670 в ингушской станице Троицкая, нуждами которой объясняли строительство, частично расформирована. Эту информацию подтвердил источник Кавказ.Реалии. По его словам, часть военных уволили, а другую часть раскидали по подразделениям в соседних республиках.
Тема строительства полигона затихла летом 2019 года, когда Юнус-Бек Евкуров вследствие протестов в Ингушетии ушел в отставку. Многие активисты – противники соглашения с Чечней и строительства полигона – были арестованы и находятся в заключении более двух лет.
Чем больше полигон – тем больше денег
Журналисту и военному обозревателю Александру Гольцу идея строительства танкового полигона в условиях горно-лесистой местности кажется как минимум странной – тем более что в республике нет танковых частей, а есть лишь частично расформированная артиллерийская бригада (та самая часть №64670).
"У военных логика простая: чтобы не тащить далеко технику, устроим полигон недалеко от части. Но в данном случае это совсем странно. Это означает, что технику для учений на этом полигоне будут специально тащить откуда-то еще. Надо смотреть, какой полк там рядом стоит. Если это обычный мотострелковый полк, то там есть танковый батальон, но это все равно бессмысленно – делать полигон из-за одного батальона", – заявил Гольц в беседе с Кавказ.Реалии.
Звонил сам Евкуров и очень грубо с ним поговорил – якобы тот лезет "лезет не в свое дело"
В то же время он указывает на военный профессионализм Евкурова, решившего отдать земли под строительство объекта Минобороны. По словам обозревателя, на сегодняшний день бывший руководитель Ингушетии – главный по боевой подготовке: "Все маневры, учения, включая подготовку на полигонах, находятся в его ведении. Наверняка у него есть какие-то резоны, чтобы этот полигон создавать".
Источник из окружения нынешнего главы Ингушетии Махмуд-Али Калиматова подтвердил Кавказ.Реалии, что строительство военного полигона активно лоббируется именно Юнус-Беком Евкуровым. Он же, предположительно, настаивает на размере объекта.
"[Командующий Северо-Кавказским военным округом Юрий] Гетманов сказал, что он писал в Минобороны по просьбе Калиматова. Но позже стало известно, что Гетманову звонил сам Евкуров и очень грубо с ним поговорил – якобы тот "лезет не в свое дело". Чем больше полигон – тем больше денег при строительстве на него выделяется", – объясняет источник Кавказ.Реалии.
"Ничего не будет. Это сказки"
После негодования ингушской общественности по поводу строительства полигона Махмуд-Али Калиматов встретился с представителями Минобороны. Глава республики указал, что проблемы, связанные с земельными отношениями, в регионе всегда воспринимаются достаточно остро. В то же время Калиматов заявил, что интересы обороны, суверенитета страны, защита государственных границ – являются приоритетными.
Власть изъяла из контекста проблему местных исторических памятников, закрыв глаза на более важные проблемы
"Вырубки реликтовых насаждений в ходе использования площадей не предполагается. Вся гусеничная техника будет доставляться грузовыми тралами, нанесение ущерба дорогам и ландшафту исключено. Неудобств, связанных с присутствием военной техники в населенных пунктах, также не будет", – заверял на том же совещании представитель Вооруженных сил России Игорь Иванов.
Что касается темы археологических находок на территории будущего полигона, власти намерены предварительно провести необходимые исследования. Но даже в случае установления историко-культурной ценности о полной отмене строительства речи не идет.
"Очень интересно то, как выборочно власть изъяла из контекста проблему местных исторических памятников, закрыв глаза на более важные проблемы. Вопросы малоземелья, загрязнения экологии, уничтожения природы и что самое главное – жизни близлежащих с полигоном сел – останутся актуальными даже после раскопок", – говорит археолог Руслан Мамилов.
По его словам, также остается открытой проблема памятников архитектуры и множеств кладбищ, поскольку их невозможно изъять из ландшафта местности.
"Из текста информагентств следует, что охранные обязательства будут возложены на руководство полигона. Парадокс: памятники будут защищать те, от кого их нужно защищать", – жалуется Мамилов.
Не верит обещаниям властей и археолог Умалат Гадиев: "Смотрю заголовки газетных публикаций, посты в соцсетях, где много пишется о том, что на территории будущего полигона будут проведены археологические раскопки. Ничего не будет. Это сказки".
Как считает собеседник, Минобороны "ни рубля не выделит под эти цели", а в бюджете республики на раскопки ничего не предусмотрено.
Журналистка Дарья Корнилова, в свою очередь, указывает, что жители сел рядом с будущим полигоном, возможно, еще не до конца осознали масштаб надвигающейся на них катастрофы.
"Весь их привычный уклад жизни придется менять. Они не смогут собирать черемшу, а для некоторых это единственный источник дохода. Они не смогут держать скот, так как иная возможная территория для его выпаса уже занята. Как и чем будут кормить себя эти люди? И это при том, что уровень безработицы в Ингушетии – один из самых высоких", – заключила журналистка.
В прошлом году Ингушетия стала первым регионом-банкротом в Северо-Кавказском федеральном округе. Ситуация с бюджетом республики ухудшилась настолько, что потребовала прямого вмешательства Москвы. Из-за плохого финансового положения региона местные власти даже отказались от строительства нового футбольного стадиона. Сколько министерство обороны собирается потратить на военный полигон, официально не сообщается.
