21 апреля в селении Генух (Цунтинский район Дагестана) огонь уничтожил семь домов, люди остались без крова.
За последние 8 лет это уже пятый крупный пожар здесь. Так, в декабре 2010-го 297 жителей аула Цебари лишились крыши над головой (пламя охватило 85 строений).
В 2012-м досталось селению Хутрах – минус 32 жилища. Через пару лет там же сгорели еще четыре дома. В 2015-м в Цихоке вспыхнули сразу 47 строений, несколько сотен человек опять же оказались на улице.
21 августа 2016 года мококцы вспоминают с содроганием и… с жаром. Ведь из-за огня недвижимости лишились почти все жители (а это, по разным данным, от 500 до 700 человек) – пепелище осталось на месте 80 домов. Многие не успели ничего вынести из полыхающих зданий.
А уже через год, 29 августа 2017 года, испытание огнем пришлось пройти 30 жителям селения Шаури, огонь уничтожил 6 домов.
Что не так с этими высокогорными селами?
Уроженец Цунтинского района Хизри Дидойский обращает внимание на то, что "почти все дома здесь построены, как будто прилеплены друг к другу". Такой архитектурный стиль достался дагестанцам от предков. Например, крыша жилища одного человека может служить верандой для его соседа.
"Кроме того, почти у всех владельцев двухэтажных домов первый этаж используется в качестве амбара, в котором хранится сено, – объясняет он. – Стоит возникнуть маленькому замыканию или искре, то огонь моментально охватывает всю постройку".
Хизри также указывает на изношенность электропроводок, которые в районе проведены аж в 70-х. "Во многих местах они оголены. Такой вот праздник для пожара", - резюмирует он.
Ко всем бедам добавляется также и то обстоятельство, что пожарные машины из-за узких дорог не могут быстро добраться до места происшествия. Местные чиновники все понимают, но при всем желании сделать ничего не могут, полагает Дидойский.
У Магомеда Закарьева из селения Генух сгорел двухэтажный коттедж. Жилище мужчине, конечно, жалко, но больше всего его расстраивает, что огонь уничтожил музей, который он создал у себя дома (собрал более 1000 экспонатов).
"У меня там хранились старинные Кораны, оружие и другие вещи времен имама Шамиля. Музей был гордостью всего аула!" – вздыхает собеседник "Кавказ.Реалии".
Помимо Магомеда, в доме жили и семьи его братьев. Покойный отец спроектировал здание так, чтобы все три брата могли жить на разных этажах… Сейчас он ютится у родственников, надежды на помощь государства у него нет. На его беду откликнулись только волонтеры фонда "Инсан", которые принесли погорельцам одежду и продукты.
О том, почему на государство рассчитывать не стоит, Закарьеву могут рассказать мококцы, которые уже два года добиваются от правительства хоть каких-то выплат. В сентябре 2017 года они объявляли голодовку, требуя обещанных компенсаций. В годовщину пожара погорельцы вышли на митинг, однако власти от решения проблемы самоустранились.
