Еще в 2013 году Всемирная туристская организация назвала экологический туризм наиболее перспективным направлением развития. Например, в США ежегодно в национальные парки ходят более 330 миллионов человек. В России - всего лишь около 3,5 миллиона посетителей особо охраняемых природных территорий (ООПТ).
Президент Владимир Путин, который иногда личным примером демонстрирует все прелести отдыха на дикой природе, в начале года поручил правительству к марту разработать меры по стимулированию бизнеса к развитию экологического туризма на ООПТ. Они занимают 13% территории страны (3% - заповедники, 10% - нацпарки и особо охраняемые территории регионального значения). Предполагается, что это раскроет большой потенциал экономического роста в отрасли. Поручение не выполнено до сих пор.
О проблематике развития экологического туризма говорили на второй Международной конференции “Природный туризм: глобальный вызов и открытие России”. Как выяснилось, интересы экологов, власти и бизнеса сплелись в клубок неразрешимых противоречий.
Так что же такое экологический туризм? По определению Всемирного фонда дикой природы (WWF), “это путешествия в места с относительно нетронутой природой, которые не нарушают при этом целостности экосистем и создают такие экономические условия, при которых охрана окружающей среды и ее ресурсов становится выгодной для населения”. Но в российском законодательстве определение чрезвычайно размыто и позволяет подвести под экотуризм почти все что угодно - от похода на шашлыки до горнолыжного отдыха.
“Вопрос в том, что первично - охрана природы или финансовая выгода. Если поймем, что ставить локомотивом, тогда дело пойдет легче, - сказал в беседе с “Кавказ.Реалии” директор программы по сохранению биоразнообразия WWF Россия Дмитрий Горшков. - Я уверен, что не во всех, но во многих случаях, при грамотной организации процессов можно добиться того, чтобы экологический туризм не только не вредил природным комплексам, но и стоял на их страже. Есть достаточно примеров, когда экотуризм положительно влияет на сохранение биоразнообразия”.
Участники конференции сошлись во мнении, что экологический туризм невозможно развивать без участия бизнеса. Но каковы могут быть условия такого государственно-частного партнерства? Какого рода туристическую инфраструктуру и где именно смогут построить предприниматели? Ответов пока нет.
“Хочется больше прозрачности и в планах, и открытости бизнеса. Часто к нам приходят с проектами инвестиций и говорят: 'да, мы за экологический туризм'. Но когда начинаешь углубляться, то понимаешь, что это бизнес и пришли они не для развития экотуризма, а деньги зарабатывать”, - сказала в ходе одной из дискуссий заместитель директора Кавказского заповедника Ольга Пегова.
Горнолыжный курорт “Роза Хутор”, выступивший хозяином конференции, не скрывает стремления расширить свой бизнес.
“Мы разработали сеть будущих туристических экомаршрутов по заповеднику. Надеемся, что постепенно мы будем развивать эти тропы. “Роза Хутор” находится примерно в двадцати километрах от заповедника, так что пока мы работаем в пределах национального парка. Но заповедник это замечательное место. Туристам будет интересно туда добраться”, - заявил генеральный директор компании Сергей Бачин.
Экологи, которых не приглашают на подобные конференции, оценивают такие перспективы чрезвычайно критично.
“Они просто хотят 'пилить' заповедник и нацпарк под соусом экологического туризма”, - считает координатор “Экологической вахты по Северному Кавказу” Андрей Рудомаха.
Внесенные три года назад поправки в законодательство позволяют ослабить режим охраны заповедников, путем выделения в их границах так называемых “биосферных полигонов”, где при условии конкретизации подзаконных актов можно будет возводить капитальную инфраструктуру. Например, канатные дороги.
Отвечая на вопрос “Кавказ.Реалии”, Сергей Бачин сказал, что “там не так уж и много территорий, где можно развить горнолыжную тематику” и “я не вижу какой-то прямой угрозы заповеднику с нашей стороны”.
“Там, где нельзя будет развивать горнолыжный спорт - его там не будет. Никто не разрешит. Сергей Викторович понимает, что природа - это его богатство, и если он не будет им грамотно пользоваться, то народ не поедет”, - добавил депутат Госдумы Вячеслав Фетисов, под эгидой которого состоялась конференция.
“Да, там есть моменты, которые вызывают опасения, и наша задача - эти опасения развеять. Сделать так, чтобы механизм работал, но без вреда”, - объяснил “Кавказ.Реалии” текущий статус проблематики директор департамента государственной политики и регулирования в сфере развития особо охраняемых природных территорий Минприроды РФ Иван Шмаков.
Биосферные полигоны придумали для отработки методик “устойчивого развития” в условиях антропогенного воздействия на природу, объясняет Дмитрий Горшков. Предполагалось, что эксперименты будут происходить только за пределами ООПТ, но в принятом законе все получилось с точностью до наоборот.
Опасения ученых можно понять, если вспомнить “экологический” опыт подготовки к Олимпиаде в Сочи. Самым явным итогом тому стало практически полное уничтожение колхидского самшита на всем Северном Кавказе. Другие последствия могут проявиться и через десятилетия.
