В Ингушетии, самой маленькой республике России, снова и снова вспыхивают коррупционные скандалы. Несмотря на многочисленные расследования и аресты, власти региона предпочитают хранить молчание – без ответа остаются вопросы о причинах системных нарушений и ответственности руководства. Сайт Кавказ.Реалии разбирался, почему именно здесь коррупционные дела в последнее время возникают так часто.
В начале сентября прокурор Ингушетии потребовал от главы республики Махмуд-Али Калиматова уволить Руслана Тамбиева, управляющего делами руководителя региона и правительства. ФСБ установила, что чиновник указал недостоверные сведения о доходах – скрыл информацию о принадлежащем супруге объекте недвижимости и об их счетах в банках. Этот эпизод стал лишь одним из множества коррупционных дел, вскрывшихся за последние месяцы.
В конце июля по подозрению в мошенничестве арестовали бывшего министра здравоохранения республики Магомеда-Башира Балаева, руководившего ведомством с февраля 2022-го по июль 2023 года. Согласно официальной версии, он причастен к хищению более 53 миллионов рублей из федеральных средств, выделенных на закупку медицинского оборудования.
Тогда же Генпрокуратура России утвердила обвинительное заключение по делу о хищении в Ингушетии почти 520 миллионов рублей из Пенсионного фонда. Среди 29 обвиняемых – бывший глава местного управления федеральной почтовой связи Магомед-Башир Калиматов, старший брат действующего руководителя республики. В деле фигурирует и экс-начальник регионального отделения Пенсионного фонда Ислам Сейнароев – его считают причастным к хищению еще двух миллиардов бюджетных рублей.
Проблема не в Калиматове. Его сменят – и в республике этого никто не заметит
Комментируя арест брата, Махмуд-Али Калиматов заявил: "Закон есть закон". Рассматривать дело будет суд в Карачаево-Черкесии.
В конце июля следователи также провели обыски в министерстве образования и науки Ингушетии. Согласно официальной версии, должностные лица ведомства причастны к хищению более 15 миллионов рублей при подготовке и проведении Единого государственного экзамена (ЕГЭ). 1 августа суд арестовал одну из сотрудниц министерства сроком на два месяца.
Обыски в июле прошли и в министерстве экономического развития Ингушетии. Они были связаны с делом в отношении 51-летнего предпринимателя, которого подозревают в мошенничестве в особо крупном размере при заключении государственного контракта на оказание услуг по проведению республиканского экономического форума.
В августе стало известно о еще нескольких делах. В частности, прокуратура утвердила обвинительное заключение в отношении бывшего руководителя архивной службы Ингушетии. Ему вменяют статьи о получении взяток и мошенничестве с использованием служебного положения.
Республиканское отделение Следственного комитета также сообщало о задержании сотрудника правоохранительных органов по обвинению в получении взяток в составе организованной группы, "состоящей из должностных лиц управления по вопросам миграции МВД".
Это только часть официальных сообщений о коррупции в Ингушетии. Они показывают: речь идет не об отдельных эпизодах, а о системной проблеме. Всего за первое полугодие, только по официальной информации, в республике возбудили 37 дел о "преступлениях коррупционной направленности".
Некоторым обвиняемым в хищениях удавалось скрыться от следствия. Например, экс-мэр Магаса Усман Аушев почти год прятался в Чечне, а бывший глава регионального отделения Пенсионного фонда Ислам Сейнароев скрывался в Турции. Но и Аушева, и Сейнароева в итоге выдали правоохранителям Ингушетии, сейчас они ждут суда.
Народу от этого не легче
Руководитель базирующегося за границей "Комитета ингушской независимости" Ансар Гаркхо считает, что все перечисленные расследования не имеют отношения к реальной борьбе с коррупцией, поскольку государственная система самой России построена на ней.
"Это единая схема, на которой держится вся страна. Речь идет не об искоренении явления, а о том, чтобы не потерять контроль над ним, чтобы коррупционные вожжи не ушли из рук Кремля и местные группы чиновников не превратились в самостоятельные центры силы. То, что задержания и обыски проходят одновременно в разных ведомствах, это и есть подтверждение. Если бы речь шла о системной работе, дела тянулись бы годами, постепенно. Здесь же все выглядит судорожно: “сегодня везде и всюду” – лишь бы быстро зачистить поле", – считает собеседник.
Активист чеченской диаспоры и блогер Ислам Белокиев связывает масштабы коррупции в Ингушетии с социально-экономическим положением – по нему республика стабильно занимает последние строчки в России.
"Очевидно, в таких условиях коррупция проникает во все сферы. Но суть в том, что Кремлю выгодно, чтобы Ингушетия не развивалась, а коррупция находилась под контролем. “Под контролем” означает, что федеральный центр должен знать, кто, что и сколько ворует, – не для того, чтобы это остановить, а чтобы держать чиновников на коротком поводке. Сам регион и благосостояние его жителей столицу не интересуют", – убежден Белокиев.
Политика России в отношении Ингушетии всегда строилась на договоренностях с элитами, а не с народом, продолжает он.
"Поэтому у Кремля нет проблем с авторитарными режимами в странах “третьего мира”, где власти также игнорируют мнение общества. И наоборот – Москва не может выстроить нормальные отношения с Западом, где власть зависит от избирателей. Именно поэтому федеральный центр не интересуется судьбой простых ингушей. Метод прост: создать местную элиту, накачать ее деньгами и властью, позволить действовать безнаказанно и иногда закрывать глаза на воровство. Фактически, это своеобразная “зарплата”: за верность можно украсть определенное количество рублей и получить определенное количество взяток", – комментирует собеседник.
Военной машине нужно все больше ресурсов, поэтому коррупционерам разрешено воровать меньше
Существует мнение, что давление на республиканские ведомства может закончиться зачистками в руководстве, что странно оставлять Махмуда-Али Калиматова на посту, когда его родной брат проходит обвиняемым по делу о мошенничестве в особо крупном размере и участии в преступной группе.
Однако ингушские активисты, с которыми поговорила редакция Кавказ.Реалии, убеждены: для смены Калиматова не потребовались бы ни масштабные дела, ни сложные комбинации издалека.
"Проблема не в Калиматове. Его сменят – и в республике этого никто не заметит. Он что есть, что его нет: как авторитет его не воспринимают. Все привыкли, что он человек Кремля, и ждут, когда в федеральном центре поймут, что пользы от него нет ни Москве, ни Магасу", – заявил активист диаспоры в Турции, пожелавший сохранить анонимность из-за репрессивного законодательства РФ в отношении СМИ.
По мнению Ансара Гаркхо, череда громких дел в Ингушетии связана не с борьбой с коррупцией, а с волной политических чисток.
"Причина – в предстоящих потрясениях. Война [в Украине] зашла в тупик, военная машина России ослабла, и власти готовятся к кризисам внутри страны. Ингушетия – один из самых протестных регионов, откуда в случае социального взрыва может загореться весь Кавказ. Это прекрасно понимают спецслужбы и федеральные кураторы, поэтому сейчас они рушат годами выстроенные коррупционные и клановые связи. Им важно разорвать переплетения родственных и деловых отношений, которые в критический момент могли бы соединиться с национальным протестом и движениями за независимость. Кремлю проще посадить на ключевые посты, а порой и прямо в местные ведомства, этнических русских, чем рисковать тем, что местные элиты окажутся на стороне народа", – полагает Гаркхо.
По мнению Ислама Белокиева, российская власть реагирует только тогда, когда чиновники воруют больше, чем им "разрешено", или когда к хищениям причастны те, кому на это не давали "добро".
"Кроме того, страна стремительно нищает: санкции и война делают свое дело, беднеют и регионы. Военной машине нужно все больше ресурсов, поэтому коррупционерам разрешено воровать меньше, а отдавать велено все больше. Отсюда “несанкционированные” взятки и конфликты внутри [республиканской] элиты. “Воровская знать” наказывает провинившихся “смотрящих” и “крыс”, ворующих из “общака”. Не говоря уже о том, что такие аресты и обыски создают видимость борьбы с коррупцией – и это тоже выгодно властям. Но народу от этого не легче", – заключил собеседник.
- Последствия осетино-ингушского конфликта осени 1992 года неожиданно дали о себе знать спустя 33 года – о нем вспомнили в контексте недавней драки на границе республик. Власти утверждают, что ее причины исключительно бытовые, однако внимание к ситуации, очевидно, неординарное: обыкновенную, по мнению чиновников, потасовку обсуждают на уровне глав республик и полпреда президента в округе. С чем связано такое внимание, рассказывает сайт Кавказ.Реалии.
- В конце июля в Ингушетии сотрудники ФСБ задержали имама Назира Дзейтова. У него якобы нашли пистолет и патроны. Впоследствии силовики опубликовали запись со священнослужителем. Он рассказывает о своем общении с руководителем "Комитета ингушской независимости". Активисты этого движения заявляли, что Дзейтова пытали. Это уже третий ингушский имам, задержанный за последние месяцы. Сайт Кавказ.Реалии выяснял, что стоит за их преследованием.
