В российском обществе на разных уровнях продолжается дискуссия о законопроекте о семейно-бытовом насилии: принять - или не принять, добро он – или зло. По обеим сторонам "фронта" влиятельные организации и ведомства. Так, против документа выступают муфтият Дагестана и Русская православная церковь, а в рядах группы поддержки - Генпрокуратура и Министерство юстиции РФ.
Разработка законопроекта началась еще в 2013 году, 29 ноября 2019-го он был размещён на сайте Совета Федерации России.
Справка
Согласно тексту законопроекта, недопустимо причинять человеку физическое и/или психическое страдание. Суд сможет запрещать семейным тиранам любые контакты с жертвой, в том числе по интернету, на срок от одного месяца до года. При этом нарушитель должен временно покинуть место жительства. Его могут также обязать пройти психологическую программу и поставить на профилактический учет.
Основанием для принятия мер может стать заявление жертвы либо сторонних лиц, которым стало известно о насилии – или угрозах его совершения. Медицинские организации должны извещать полицию, если к ним обратились лица, в отношении которых есть основания полагать, что они подверглись семейно-бытовому насилию.
Критики считают, что этим законопроектом некоторые силы стремятся "европеизировать Россию", подогнать страну к ратифицикации стамбульской конвенции Совета Европы об устранении и пресечении насилия против женщин и насилия в семье, принятой в 2011 году.
"Мужа изначально могут преподнести извергом"
Среди противников законопроекта - юрист из Дагестана Мухаммад Рамазанов. Он объясняет свою позицию тем, что в российском законодательстве и так достаточно регуляторов для решения всевозможных семейно-бытовых проблем. Его также смущают формулировки:
"Соединять понятия дом и насилие неправильно, потому как «это только оттолкнёт молодых людей от желания создать семьи, ведь они увидят примеры, порой, доходящие и до абсурда".
Как юриста, Мухаммада в этом законе пугает отсутствие доказательной базы: в нём теряется принцип презумпции невиновности, равенства. Например, "в случае чего, мужа изначально могут преподнести извергом. И только потом он вынужден должен доказывать свою невиновность".
Член Общественной палаты Дагестана Бегум Багандова указывает, что "в защиту закона выступает ЛГБТ-сообщество и феминистки", а следовательно, полагает она, "закон направлен на подрыв традиционных устоев семьи".
Она предостерегает о том, что полномочия уведомлять домашнего насилия могут быть даны любому гражданину РФ – "а значит им могут воспользоваться и те, кто захочет насолить неприятелю, и разрушить любую семью".
Багандову пугает и расплывчатость термина "насилие": "Например, если муж запретит мне смотреть какую-либо передачу, то это тоже психологическое насилие; если не купит шубу, то – экономическое насилие".
"Дискриминация женщин у нас на каждом шагу"
Шеф-редактор сайта "Daptar" и городской активист из Махачкалы Светлана Анохина, напротив, недоумевает: почему мы до сих пор не приняли стамбульскую конвенцию?
"Довольно консервативный Стамбул принял. А Россия – нет. Против стамбульской конвенции выступает куча идиотов. И понятно, почему? Потому что дискриминация женщин у нас - на каждом шагу. И есть те, кто считает это нормой", - отмечает Анохина.
В ответ на опасения о том, что детей будут изымать из семей женщина отмечает, что такая практика в России уже имеет место. К примеру, недавняя история с Аишей Ажиговой из Ингушетии, в избиении которой обвиняются родственники по линии отца.
"Если бы травмы девочки не были такими запредельными, ее бы наверняка оставили в семье тети и на синяки, ссадины и общую запущенность ребенка закрыли бы глаза", - говорит Анохина.
Зато, отмечает наша собеседница, на повышение пенсионного возраста, фабрикацию уголовных дел, запрет на ввоз иностранных жизненно необходимых лекарств, планомерное уничтожение парков, лесов и скверов и на другие острейшие проблемы общество почему-то не реагирует так болезненно.
"Никто не говорит, что это происки Запада. Повыли и перестали. Но как только речь заходит о женщине и детях, начинается дикое обострение. Причем, если внимательно читать и слушать, становится очевидно – многие считают, что жены и дети - их личная собственность, мол, подумаешь, побил жену или ребенка, это не повод в семью лезть!", - возмущается Анохина.
Журналистка Анна Гаджиева отвечает тем, кто утверждает, что в уголовном кодексе уже достаточно для решения семейных проблем, так: они толком не исполняются. При этом ни в УК, ни в других законах нет специальных статей, регулирующих и защищающих жертв домашнего насилия - женщин и детей, уверена она. По ее словам, считается, что на Кавказе эта проблема стоит острее, чем в других регионах. Однако вся Россия знакома с этим и масштабы насилия сложно оценить.
"Те, кто считает, что все домашние разборки, ссоры и драки, имеющие, по мнению обывателей, «воспитательное» значение, это внутрисемейные конфликты, не учитывают, что в этих драмах одна сторона всегда сильней, а другая всегда беззащитна", - говорит Анна Гаджиева в беседе с "Кавказ.Реалии".
По её мнению, люди, живущие в семьях, где насилие является нормой, страдают нервными и психическими проблемами. Женщины не могут полноценно работать, дети - учиться, многим приходится тратить много времени и средств на восстановление здоровья, рассуждает она.
"Дети с искалеченными душами, выросшие в подавлении и страхе, кем они завтра станут? Хотят ли противники закона соседствовать с такими?" - спрашивает журналистка.
