Остров Чечень в Каспийском море – формально часть Махачкалы, а на деле – одно из самых изолированных мест республики. По преданию, в XVIII веке тут жили пираты, сподвижники Пугачева. Затем их сменили приплывшие из Астрахани рыбаки, ловившие осетра, каспийского лосося и кефаль. Они-то и назвали остров старинным русским словом, означающим корзинку для рыбы.

Старый английский маяк, пожалуй, главная достопримечательность острова. Даже звери обращают на него внимание.

Про маяк рассказывают множество историй. Говорят, что на него ориентировались корабли, перевозившие каспийскую нефть, что здесь в Гражданскую войну высаживались интервенты. В наше время высоких технологий работающий маяк кажется абсурдным. Но только не для его смотрителя: «Жахнут враги специальной ракетой — и прощай, ГЛОНАСС. Тогда мы и понадобимся».

В советские времена на Чечене процветал колхоз-миллионер, рыбаки вылавливали гигантских белуг с десятками килограмм черной икры, а в столицу республики летали самолетом. Все рухнуло с распадом СССР. Колхоз разворовали, большинство домов исчезло без следа, и даже осетр стал большой удачей, за которой надо долго и опасно охотиться. «Власти про нас забыли», - пожимают плечами островитяне. Электроснабжения нет, так что вечерами в хозяйствах несколько часов жужжат дизельные генераторы. Нет и государственных служб – врачей, полиции. Только налетают порой облавы на браконьеров. И все же обитатели Чеченя ухитряются не только выживать, но и радоваться жизни.

Валерию Белову повезло – он работает в администрации острова, а значит, получает зарплату. Но прежде всего Валера – не чиновник, а моряк. Даже когда Каспий неспокоен, он предпочитает не ночевать на материке, а возвращаться на Чечень. Порой он бывал на волосок от гибели, но не испытывал страха даже в самый жуткий шторм.

Многие островитяне разводят домашнюю птицу. Особенно ценятся мускусные утки, которых тут называют «индоутками» – они не донимают постоянным кряканьем, хорошо плодятся и более мясистые. Но зимой прокормить их сложно. Поэтому Валера оставляет лишь тройку на развод, а остальных забивает.

«Кто счастлив на нашем острове? – задумывается Валера. – Конечно, дети!» Руслан и Ксюша даже зимой постоянно играют на улице, качаются на качелях из ржавой кровати, ссорятся и тут же мирятся.

Когда дети подрастают, вольность в общении между полами заканчивается. Как и в горных аулах республики, на острове Чечень мужчины и женщины едят и общаются раздельно. Мужья зазывают гостей и часами ведут застольные беседы под русскую водку и даргинский хинкал, тогда как женщины старательно избегают всякой публичности и фотографируются неохотно – хотя и не без кокетства.

Муж Татьяны умер много лет назад, но до сих пор присутствует в ее жизни. На крашеных подоконниках – ни пылинки, в печи подрумянивается хлеб, скоро придут в гости внуки. Кажется, что портрет на стене смотрит одобрительно.

Владимир Крупин, он же дядя Вова, настоящая душа островного общества. Артем, его старший сын, выучился на бухгалтера, но все равно постоянно возвращается на Чечень. Колю, младшего, отец устроил в армию. Дагестанцев призывают, в основном, за взятки – после службы куда больше возможностей найти хорошую работу, хоть в полиции, хоть в ФСБ. Но Коля пошел служить бесплатно – для русских делают исключение. Несмотря на такие выдающиеся, по здешним меркам, успехи, дядя Вова с ностальгией вспоминает советские времена, когда он работал киномехаником в доме культуры, одном из лучших в республике.

В девяностые здание взорвали и растащили на кирпичи, крыша сложилась пополам, и только античные колонны напоминают о былом великолепии. Перед ними – памятник революционеру Ермошкину с лицом, обезображенным автоматной очередью в те же беспокойные годы.

Дядя Вова вечно навеселе и охотно пропускает стаканчик с друзьями, но выпивка только делает его добродушнее. Однажды он решил разводить уток. Большинство сдохло, остался лишь толстый селезень Григорий. Он ходил за дядей Вовой как собака, ждал его у ворот и, казалось, улыбался от счастья при виде хозяина. Его так никто и не тронул, и в прошлом году Григорий умер своей смертью.

Дом моряка скромен и непритязателен. Но стоит приглядеться – и увидишь натюрморт, достойный живописца эпохи Возрождения.

С дядей Вовой дружат не только русские, но и «националы» - так называют живущих на острове даргинцев, ногайцев и прочих представителей народов Дагестана. Всегда можно угостить соседа сигареткой и пообщаться.

В основном, дагестанцы разводят на острове скот. Дело это выгодное, но овцы и коровы вытаптывали и без того чахлую зелень вокруг деревни. На селение пополз песок. Тогда кошары стали строить в отдалении.

Вот только необитаемую часть острова порой используют как полигон для боевых кораблей. Не раз пастухи пережидали бомбежки, надеясь не то на Аллаха, не то на русский авось.

В советские времена Павел Лемешев был начальником аэропорта, человеком по местным меркам богатым и успешным. Он дал дочерям хорошее образование: теперь они живут в Париже.

Сам же Павел медленно стареет, и его хозяйство – вместе с ним. Вечно что-то ломается – то генератор, то ржавый мотоцикл – и он просит помощи у Валеры. Тот ведь – представитель администрации, а значит, должен поддерживать стариков. Зимой им и так непросто – аэропорт давно закрыт, и, когда море замерзает, в больницу с острова попасть нельзя. Приходится запасаться лекарствами заранее и выживать без врачей.

На зиму большинство рыбаков уезжают с острова. Людей почти не встретишь, по белым брейгелевским пейзажам носятся, в основном, собаки. Про модный корм здесь не слышали, домашние животные едят рыбу. Пес Тюбик и кот Рыжик сверлят взглядом спину Валеры, готовящего угощение.

Почему-то все кошки на острове – добрые и ласковые. Можно гладить любую, не опасаясь оплеухи когтистой лапой. Белый пушистый кот – не исключение, но куда больше, чем людей, он обожает собак. Как ни встретишь его, прижмется к какому-нибудь псу и мурчит от удовольствия. Пес с отрезанными в щенячестве ушами, кажется, растерян, но смиренно переносит кошачьи ласки.

Пес Тюбик всегда ждет хозяина на берегу. Поэтому Валера, отправляясь на несколько дней в город, запирает его дома. Но сейчас плавание было недолгим. Завидев знакомый силуэт, Тюбик бросается навстречу по мелководью. И хотя улов невелик и сети порваны, Валера улыбается рыжему другу.